назад
Одно из первых выступлений, где Алексей Васильевич стал читать стихотворения на различных состояниях, чтобы наглядно показать созидательное и защитное в искусстве.
 
БОЛЬШОЙ АКТЕР — ЭКСТРАСЕНС ДЛЯ МИЛЛИАРДОВ ЛЮДЕЙ
(Творческая встреча в ДК "Содружество", 1990 год)
   Е.А.Каткова: ...Как это все развивалось, и к чему мы сейчас пришли? Сейчас мы пришли к тому, что каждый человек, прошедший цикл спектаклей "Театра катарсиса для здоровья", говорит: "Общение с людьми стало качественно другим". Он становится более спокойным, более доброжелательным, более созидательным.
    Казалось бы, просто. Что значит, себя чувствовать "более созидательным"? Именно это чувство внутри себя. Ведь очень много об этом говорят... Спокойный уравновешенный человек, который хочет что-то хорошее сделать на Земле. Так можно сказать. Вот такое состояние человек получает в результате посещения "Театра катарсиса для здоровья", который уже двадцать лет ведет Алексей Васильевич. Еще люди отмечают резкое повышение работоспособности.
    Сейчас в стране прошла большая волна магов, кудесников, экстрасенсов. Сплошь и рядом мы слышим, что кто-то что-то может. Колдуны... Какая-то гильдия колдунов. Да? Вы мне подскажете... Человечество очень много накопило всяких необычных свойств человека. И очень много знаний о различных физических, психических сверхспособностях человека.
    Чем же отличается эта работа? Здесь с одной стороны чудо, а с другой стороны — вроде бы ничего особенного. Сказать человеку, что он будет совершенно по-другому дышать, совершенно по-другому общаться, другими глазами смотреть на мир — много это или мало? А может, когда "пар из ушей" — это более привлекательно, более интригующе? Йоги недаром называли факиризмом выпячивание отдельных способностей человека.
    И вопрос вот какой: "Что нам больше нужно в наше время?" Мы наблюдаем какие-то уникальные физические и психические возможности разных людей. Мы знаем о разных чудесах. Можем ли мы пользоваться этим в нашей жизни, и насколько важно каждому человеку это знание, что кто-то другой может? Каждый из нас хочет сам мочь. Каждый хочет себя чувствовать лучше сам. И чем-то таким владеть сам.
    В результате занятий у Алексея Васильевича каждый человек отмечает про себя, что он может себя чувствовать выше как человек. Чисто нравственная, эмоциональная, духовная позиция и уровень здоровья очень повышаются.
    Для того, чтобы к этому прийти, понадобилось Алексею Васильевичу тридцать лет теоретической работы и двадцать лет практической. В Москве за эти двадцать лет позанимались тысячи людей. Тысячи людей в Москве и в Советском Союзе знают об этой работе. И многие годы Алексей Васильевич занимался на правах театра "Здоровье".
    Если вы внимательно читали афишу, то обратили, наверное, внимание на подзаголовок "Большой актер — экстрасенс для миллиардов". Собственно, в этой фразе и заключается метод — метод большого искусства.
    Дело в том, что Алексей Васильевич никогда не собирался ничего открывать. Он просто занимался актерской работой. Но еще во время войны был тяжело ранен, практически имел все шансы остаться инвалидом. Но он стал очень упорно заниматься собой, и это помогло обрести собственное здоровье. Это происходило с ним в зрелом возрасте.
    С одной стороны — занятия искусством, а с другой стороны — жизненная потребность поддерживать себя в хорошей духовной и физической форме. Он и сейчас в себе носит четырнадцать осколков. Это сам по себе уникальный случай. Человек, который на войне получил такое ранение и в данный момент сидит перед вами — сам по себе веский аргумент, что это действительно очень здорово может помогать для здоровья.
    Течение собственной жизни подвело Алексея Васильевича к тому, что с одной стороны он отбирал самые лучшие состояния в искусстве, потому что мечтал, хотел, очень старался и много работал над тем, чтобы быть актером, которого слушают, быть актером, который "берет зал", который "может". Ведь мы знаем, что один актер "может", а другой нет. Одного мы очень хотим видеть, а на другого, как тот ни старается, мы не хотим почему-то смотреть.
    Алексей Васильевич долго работал над тем, чтобы отобрать: что же, собственно, самое главное в искусстве, что мы больше всего хотим получить от искусства. А с другой стороны, пришлось изучать и йогу, и многие другие восточные системы. И он их изучил в совершенстве. И мы, его ученики, а теперь сотрудники лаборатории "Осознанное сопереживание", на себе и на других много раз убеждались в его совершенно уникальных способностях помогать даже в тех случаях, когда не может помочь медицина. Но это как раз из области чудес.
    К чему я это говорю? С одной стороны — Алексей Васильевич очень много таких чудес для здоровья человека умеет делать. И это проверено в течение многих лет. А с другой стороны — нравственный поиск в искусстве. Сочетание этого привело к созданию совершенно уникальной практической работы — "Театра катарсиса для здоровья".
    В обычном театре очень много средств для того, чтобы достичь катарсиса — кульминационного момента, слез, восторга, озарения, смеха. Если этого не происходит, все, что мы видели в театре, никому не нужно. Алексей Васильевич глубоко и тонко изучил состояния катарсиса и натренировал их в себе, можно сказать, на высшем мировом уровне.
    Если посмотреть в сравнении других актеров, то насколько трудно им идти к этим высоким состояниям. С одной стороны — состояния очень большого расслабления, с другой — очень мощной моментальной активизации. Мы увидим, что Алексей Васильевич — уникальный актер в этом смысле. Он научился находить в себе эти состояния и очень точно их воспроизводить голосом. Поэтому и мы быстро можем их получить.
    Алексей Васильевич пошел по пути укрупнения средств искусства. Он не использует внешних моментов, не одевает каких-то костюмов, не использует сценического действия. Вместо этого он научился сразу находить в себе вот эти моменты высокого искусства и передавать точно голосом. Таким образом и происходит укрупнение театрального действия. Здесь он пользуется катарсисом уже как средством для достижения здоровья.
    Что же, собственно, делает момент высокого искусства в человеке? Если мы плакали, или как следует, от души, хорошо смеялись — это запоминается надолго. И запоминается надолго еще и потому, что это бывает крайне редко. И приблизительно два-три дня человек может чувствовать себя более высоко, более спокойно. Он может более оптимистично смотреть на мир.
    Но сейчас такое явление в искусстве крайне редкое. Все чаще человека запихивают в еще более тяжелое состояние, еще больше его угнетают. Искусство все больше развивается по принципу, чтоб человеку стало настолько плохо, чтобы он содрогнулся и заболел. И очень часто современное искусство не функционально. А функция искусства в том, чтобы человек был здоров в итоге.
    Часто задают вопрос, на самом деле очень глупый: "А нельзя ли вот это огромное благо, которое несет Бояршинов, обратить во зло? Найдется такой злой человек, который изучит вот эти очень мощные духовные методы, способы, изучит этот механизм. Не сможет ли такой плохой человек, изучивший все это, взять и использовать кому-то во вред?" Ответ тут прост. Современное искусство уже сейчас настолько плохо делает человеку, что больше уже некуда. А Алексей Васильевич, наоборот, отобрал только положительные возможности человека. Он пользуется только состояниями положительного стресса, которые как раз очень функциональны.
    А.В.Бояршинов: Я хочу вам представить мою лабораторию, раз я теперь руководитель. Офицер Генерального штаба, Козорез Сергей Петрович; Бондарева Ирина, кандидат физико-математических наук, сотрудник научной лаборатории; Елена Каткова, музыкальный работник, педагог; кандидат физико-математических наук Рахманов Сергей Яковлевич, физик. Ну и я. А я — никто. Да, вот еще Горнаев Алексей Андреевич, социолог. Вот наша лаборатория. Я думаю, что еще кто-нибудь из моей лаборатории расскажет об этом. Пожалуйста.
    С.Я.Рахманов: Мне прежде всего хочется объяснить, отчасти в исторической перспективе, какое открытие сделал, по нашему мнению, Алексей Васильевич.
    Насколько я понимаю Алексея Васильевича, он в своей жизни поставил два очень удачных вопроса. Первый вопрос родился в пятидесятом году, когда через пять лет после войны он начал умирать от полученных на войне ран. И у него были долгие поиски, как спасти свое здоровье. Уже тогда он занимался восточными гимнастиками, что в то время было очень редким. И мне кажется, ключевой вопрос, который потом определил направление его работы был таким: "Может ли больной человек чувствовать себя как здоровый?" Обычно же говорят: "В здоровом теле — здоровый дух." И Бояршинов, долгое время обдумывая и наблюдая, что такое самочувствие здорового человека, стал пытаться у себя это самочувствие вызывать, включать. И когда это стало получаться, он очень быстро пошел на поправку. А у него очень серьезные ранения были — была парализована левая рука, начиналась гангрена ног.
    После этого Алексей Васильевич окончил Плехановский институт и, работая мастером на заводе, увлекся художественной самодеятельностью и стал лауреатом Московского фестиваля молодежи и студентов в 1957 году. Началась его профессиональная карьера в искусстве — его пригласили в театр работать. И вот, по-моему, тут возник второй, очень существенный, вопрос. То, что Лена говорила, я повторю: "Почему один актер может вызывать большую реакцию зрительного зала, а другой нет?" Ведь актер — хорошая, ключевая модель человеческих взаимоотношений. Каждый человек при общении настраивает другого. Искусство этим феноменом занимается профессионально, и в искусстве работают яркие и талантливые люди.
    Ища ответ на этот вопрос, Алексей Васильевич долго и тщательно изучал Станиславского. Залогом больших успехов Алексея Васильевича, кроме природного таланта, был очень высокий человеческий уровень. То, что постепенно вылилось в успехи исполнительского творчества, а потом в Гимнастику, он искал, собирал и брал у очень многих людей, которые ему встречались на жизненном пути. Очень интересное и исключительное качество Алексея Васильевича — он учился у каждого без всякой зависти. Ему было очень интересно, почему какой-то человек может что-то делать лучше, чем он.
    С 1957 до 1972 года Алексей Васильевич работал актером. Постепенно у него складывалось то, о чем мы вам потом расскажем как о конечном продукте. Хотя, строго говоря, конечного продукта не бывает, просто есть современный этап того, что можно. И только в 1972 году он понял, что получается что-то необычайно большое.
    Как вы, наверное, слышали: люди, которые получили Нобелевскую премию за какое-то научное открытие, как правило, никогда не стремились к тому, чтобы ее получить. Просто им было очень интересно разбираться в том, чем они занимались профессионально.
    После этого Алексей Васильевич четыре года доводил свое открытие до рабочего состояния и затем начал заниматься с большими группами людей. Впечатление от его занятий было очень сильным. Я познакомился с Алексеем Васильевичем в 1976 году и скажу, опираясь на свой опыт — а у меня уже был опыт занятий йогой, аутотренингом, всякими другими вещами, искусство я с детства очень любил и ценил — что состояния, которые он передает в процессе занятий очень простыми средствами, необыкновенно высокой степени красоты и гармонии.
    Феномен большого искусства заключается в том, что такое мироощущение, такое самочувствие, которое бывает после встречи с большим мастером в любом виде искусства, человек сам никак не может получить. Если бы это было так, то нам был бы не нужен ни Моцарт, ни хорошие картины, и большие певцы.
    Что же, собственно, Алексей Васильевич открыл, как я понимаю. Он понял, как действует на человека искусство. Феномен искусства существует примерно десять тысяч лет. Исторически оно выделилось из религии. Центральной задачей и религии, и искусства было поддержание нравственного равновесия в обществе и в человеке. Потом в искусстве уже все остальное: образность, добро, зло, многочисленные жизненные ситуации. Через это — исследование жизни.
    То, что Алексей Васильевич понял, как искусство действует на человека, вылилось в практику. Сначала это называлось как "Актерская Гимнастика чувств и эмоций", потом "Актерская Гимнастика Гармонического Совершенства", потом "Театр катарсиса для здоровья". Последнее название более точно отражает суть дела и ставит его в ряд нового вида искусства.
    Искусство пользуется катарсисом. Это цель искусства. Система Станиславского была первой системой в мире, которая учила актера сознательному переживанию вообще и, в частности, нахождению катарсиса по ходу роли. Алексей Васильевич этим самым красивым и большим, что есть в искусстве, пользуется как средством. Именно поэтому и получаются те феноменальные результаты, отчеты о которых вы увидите в видеозаписях. За шесть занятий учителя начинают преподавать от раскрепощенности, доброты и увлеченности. Самые простые люди на заводе, большая группа разного социального уровня, говорят, что они не только очень хорошо себя чувствуют — они стали добрее, повысились результаты в труде...
    А.В.Бояршинов: Я хочу вам напомнить простые, правдивые истины. Мы их слышим, но почему-то редко вспоминаем.
    Человек страшно одинок. В Америке, в самых благополучных странах, в Швеции, в Швейцарии, в Советском Союзе. Когда человек сам с собой остается — он страшно одинок. Мы чуть-чуть не доверяем друг другу, чуть-чуть ненавидим друг друга. Даже в семье. Что же такое с нами случилось? Почему? В чем причина? Раньше это было? Да, но не настолько. Почему человек приходит к этому? Вот здесь говорили: "осознанное сопереживание". Кто знает, что такое "осознанное сопереживание"? Человек привык неосознанно видеть мир. Мы помогаем акцент в себе поставить на очень сложных процессах.
    Приходится такие простые вещи напоминать, потому что это очень серьезно. Накопление ядерных арсеналов — тупик. Все знают, что тупик. Экология испорчена: озоновые дыры и так далее — тоже тупик. Но вот осознанно человек не понял, что он страшно болен. Это говорю не я. Педагоги ведущие напоминают, что дети очень больны. И когда узнаешь статистику: в Ленинграде 5% здоровых детей... Что с нами случилось? Вот здесь и начинается самое главное: если мы не перейдем на осознанное сопереживание, грош нам цена будет во всех странах.
    Человек живет на 95% неосознанно. Это не я — это наука говорит. А что же мы осознали и что не осознали? Какие мироощущения мы осознаем? Какие не осознаем?
    Вот вы видели сеансы Чумака, Кашпировского. Они проходили и здесь, в этом зале. Что это такое? Чем они отличаются от актеров? Ведь они интермедий не придумывают. Один молчит, другой "раз-два-три" говорит. Но что-то люди получают. Если сопереживают.
    В сравнении человек видит. А видит ли он в сравнении другого? Многие актеры копируют Кашпировского. Но мы видим, что Кашпировский в чем-то выше натренирован. Кажется, подсознательно мы чувствуем. А можно ли померить, насколько Кашпировский выше натренирован? А потом встает другой вопрос: "А нужна ли его натренированность?"
    Что человек сопереживает, когда он слушает другого? Мы ведь все друг на друга воздействуем. Все без исключений, в особенности женщины. Женщина — наша мать, мы ее продолжение. До семи лет мы без бумаги что-то получаем от матери, от семьи. Что мы получаем? Ведь никто очень серьезно не задумывался. Мы, сопереживая, воспитываем своих детей. А что мы им передаем?
    И вот тут начинается самый главный вопрос: "Что мы передаем своим сопереживанием? Всегда ли это нужно детям? И нужно ли вообще?" Вот так серьезно.
    Я за эти годы провел четыре официальных эксперимента в Институте философии, в Институте психологии, в спецшколе, на большом объединении "Ротор". Сотни людей занимались. Тот, кто шесть занятий позанимался, все говорят, что... Это вы послушаете. Я, например, предложил бы вам сначала послушать. Или немножко разрядку дать?
     Голос из зала: Разрядку.
     А.В.Бояршинов: Хорошо. Я просто напомню актерскими приспособлениями, что такое актер. Я прочитаю несколько стихотворений и покажу, что такое искусство. Как оно может на нас по-разному влиять.
    Вот сегодняшнее. Мне понравилась ленинградская поэтесса Татьяна Маршинина. Что сейчас представляет наш мир.

    "Кошке выпало мурлыкать. Жабе — квакать. Волку — выть.
    Воробью дано чирикать. Гаду — ползать. Рыбе — плыть.
    Ястреб в небе ищет доли. Мыши под полом снуют.
    Соловьи поют на воле. В клетках кенары поют.
    Кто-то ищет совершенства. Кто-то — звона в сундуке.
    Кто-то райского блаженства. Кто-то чадо на горшке.
    Дети мучаются в школе. В подворотне дяди пьют.
    Соловьи поют на воле. В клетках кенары поют.
    Пойте птахи! Пойте други! Сытно кормят — надо петь.
    Заливайтесь на досуге, чтоб кормушке не пустеть.
    Ждет дождя ромашка в поле. Розу в садике польют.
    Соловьи поют на воле. В клетках кенары поют."
    (Аплодисменты.)

    ...Если сам проповедник не верит, он разве передаст веру? Как бы он эстетически грамотно не преподносил — если сам не верит, то веры не передаст. Человек должен сам верить, тогда он только передает веру. Как просто и как серьезно.
    Поэтому вы, пожалуйста, так же как в искусстве, сопереживайте! То, что я вам передаю голосом — сопереживайте. Будет, я знаю, оздоровление обязательно.
    Искусство должно заняться тем, о чем говорил Станиславский: "Ты проживи кусочек жизни, нужный людям". Смотрите — как просто. Я знаю, вот они подтвердят, как прожить кусочек жизни, нужный людям. Я проживаю — люди сопереживают и настраиваются на более высокую натренированность.
    Оказывается и Чумак, и Кашпировский — в первую очередь более высокая натренированность. А что это такое? Вот футболистов мы видим, как они натренированы физически, когда бегают... А духовная натренированность? Если ты много информации запомнил, ты духовно натренирован, или нет? Запоминание знаний... Это что? Тоже багаж. Тоже человек им пользуется. Тоже ему нужно. Ну а для здоровья? А для жизни на Земле?
    Вот сейчас я вам прочитаю стихотворение Степанова.

   "Подберезовик душистый. Белый гриб — грибов король.
    Где-то в листьях, в травах мшистых
    Ищешь их — исчезли что ль?
    А красивый, длинноногий, Несъедобный мухомор.
    У тропинки, у дороги: — Рви меня! — Глядит в упор.
    Так-то водится на свете — Тот, кто скромен, да умен,
    Тот не очень-то приметен, На глаза не лезет он.
    А другие — те, напротив, Встанут выше на дыбы!
    Вы такого обойдете, Вы же знаете грибы."
    (Аплодисменты.)

   Теперь я это же стихотворение прочитаю так, как понимаю современное искусство. То, что делает сейчас наше искусство. Послушайте...
    (Читает стихотворение на защитных состояниях.)
    ...
    (Аплодисменты.)
    Я был бы очень вам признателен, если бы вы сказали, что почувствовали разницу. Когда человек не навязывает — он просто рассказывает свои мироощущения. А когда идет навязывание, человек заставляет себя слушать. Хотя он может быть талантлив. Но это воздействие на человека, и оно уже перешло линию гармонии. Вот это нужно понять не только мне — каждому из нас надо понять.
    Я попробую еще раз. Еще стихотворение прочитаю.

   "Нет, ничего страшней инерции.
    Ее обманчивого зла.
    И даже гибель Древней Греции
    Не с ней ли связана была?
    Меня не так пугают беды —
    Переживу я их в душе,
    Боюсь инерции победы —
    Что поражение уже.
    Страшна инерция разбега,
    Но, может быть, еще страшней
    Азарт инерции разбега
    В наш век предельных скоростей.
    А мы, порой, в наивных корыстях
    Своих детей и нашу
    Землю не щадим
    И эту, все растущей скорости, инерцию
    Зовем прогрессом мировым."
    (Аплодисменты.)

    Вот это не навязчиво. А если так, как сегодняшнее искусство. Хотите, я вам покажу? Это вам наглядно будет. Пожалуйста.
    (Читает это же стихотворение на другом состоянии.)
    ...Разницу чувствуете?
    (Аплодисменты.)
      Я просто разницу показываю. Обязательно человек и человечество должны это понять.
      Вот религия. Она не навязывает себя. Она предлагает. Искусство вышло из религии. Когда искусство начинает себя навязывать, то оно перестает быть искусством. Вот так серьезно.
      У нас искусство было в оппозиции. Потом вышло из оппозиции. Раньше, в "застойные" годы, как мы их называем, человек должен был себя показывать иносказательно. А теперь, когда возможность показывать разрешилась? Не знают режиссеры, что показывать. Идет чернуха, отрицаловка. Эти слова знакомы вам.
      То, что я вам показал — воздействие на человека. И получается, что сейчас чем сильнее воздействие — тем лучше. А почему? Мы живем мироощущениями защитными — их тысячи у нас, и мироощущениями созидательными. Мы так устроены. В нас и то, и другое заложено. Но мироощущения защитные сейчас превалируют настолько, что перешли линию гармонии. Вот почему мы больны, люди. А мы все нагнетаем в себе эту защитную возможность. И когда со сцены очень сильное воздействие передает актер, нам тоже хочется этому сопережить. Потому что это более высокая позиция натренированности.
      Вот теперь наступил момент, когда мы в первую очередь должны поставить акцент на этом. Чтобы каждый человек в себе этот акцент знал и мог сам над этим работать.
      Сейчас мы вам покажем несколько сюжетов. Я думаю, что несколько фрагментов вам будет интересно посмотреть. Проводились официальные эксперименты. Официальные люди говорят там, что они получили после шести занятий. Это будет интересно.
      А.А.Горнаев: Первый фрагмент из Института философии. Покажем только небольшие кусочки... (Перерыв в аудиозаписи.)
      А.В.Бояршинов: Тибетские врачи... Тибетские врачи сейчас признаны всем миром. Отчего у нас все болезни? Жадность. Глупость. Страх. Гнев. Неприязнь. Неудовлетворение. "Сними это с человека — нет болезни" — так утверждают тибетские врачи. Я новое что-либо сказал, или вы об этом слышали? Некоторые уже слышали. Некоторые впервые слышат.
      Если вы хотите, я покажу. Какое из этих чувств вам показать? Вы посмотрите, как я в него вхожу и как из него выхожу. Оказывается — это очень сложный процесс. Включаются органы внутренней секреции. Сложный духовный процесс происходит у нас. Все работает совершенно по-другому.
      Оказывается, улыбка, аппетит — это только манок, который я предлагаю. Стрессовые положительные состояния помогают мне снять вам инстинкты самосохранения. А потом уже, если натренированность у меня есть, тогда и вы ее получите.
      Какое состояние мне вызвать в себе?
      Голос из зала: Глупость.
      А.В.Бояршинов: Глупость трудно. (Смех.)
      Голос из зала: Жадность. Страх.
      А.В.Бояршинов: Смотрите внимательно. Страх!!! Это совсем другое очень сложное состояние. Теперь гнев, для сравнения. Смотрите. Гнев!!! Вот теперь, смотрите, я из этого состояния выхожу.
      Задумывался ли человек, что это очень сложные процессы, которые в нас происходят? Неосознанно вы все об этом знаете. Неосознанно. Вот теперь впервые можно на этом поставить акцент.
      Человек может при помощи этой Гимнастики растренировать многие болезни. Вот так просто и так тонко. За семнадцать лет, даже больше, как я занимаюсь этим, накопилось много примеров. Оказывается и рак, и диабет — деление очень быстро кончается, сахар падает. Больше или меньше, но у всех, кто болен. Если человек перестает заниматься — возвращается старое. Не перестает — все, кончилась болезнь. Вот как серьезно.
      Какое состояние вам показать? Для этого мне надо специально настроиться. Здесь я просто экспромт буду проводить, но вы все-таки обязательно заряд получите по-человечески хороший. Обязательно хороший. Я предлагаю людям только то, что им нужно.
      Вот Кашпировский — он идет от сострадания. Он в этом очень крепко натренирован, но он навязывает. Беда, что он не идет через религию, через большое искусство. Он навязывает свое сильное состояние. Нельзя. Вам что-нибудь можно навязывать? Нет. Я тоже не хочу. Надо предлагать человеку сопережить. Если он сопережил — это ему нужно. Да.
      И потихонечку выясняется: вот учение Станиславского было, теперь следующий этап — учение Бояршинова. Здесь вскрыт очень большой пласт закономерностей. Я перечислю. Кажется, мелочь, но это огромное... Человек впервые серьезные процессы начнет чувствовать в себе. Начнет понимать, что нужно, и насколько. Что ему помогает и что ему не помогает.
      Страх, гнев, зависть, жадность... Да! Все это с нами будет происходить — носить не надо! Когда эти процессы становятся натренированными, когда они довлеют, тибетские врачи тогда говорят: "Мы заболеваем." И рвется у нас там, где тонко.
      Сейчас послушайте Елену Анатольевну, научного сотрудника. Она расскажет как женщина. Женщина — наша мать. Мы — ее продолжение. Как от нее очень зависит наше состояние! Да, во всем мире. А как женщина себя чувствует? То, что она будет рассказывать, нам всем давно известно. Но она поставит акценты — без чего уже не вернуть здоровье. Надо, оказывается, человеку и человечеству возвращать здоровье. И не я один должен над этим работать — каждый из нас должен над этим работать! Вот как серьезно. Я предлагаю ее послушать. Это будет интересно. Она мать троих очень хороших, очень прекрасных детей. Хотя и молодая.
      Е.А.Каткова: Я хотела бы, Алексей Васильевич, еще на минутку Вас задержать. И попросить показать одно слово на разных состояниях. Даже на противоположных. И чтобы это было ближе к теме разговора о женских состояниях, скажите, например, слово "любовь". Как оно звучит с эстрады, и что оно подразумевает в серьезном смысле.
      А.В.Бояршинов: Ну, если говорить про любовь, товарищи женщины, то кто же из нас не хочет, чтобы его любили. Не найдется. А что такое любовь? Что в реальности? Это откровение, доверие, чистота. В первую очередь.
      Любовь... Хотите, я на разных состояниях вам покажу? Люблю... Чувствуете, да? Люблю!!! И как сейчас молодежь: "Любовь! А!" Вот видите, я много расставил акцентов.
      Это — экспромт. Но если нужно, я три часа специально к занятиям готовлюсь. Я отбираю в себе очень сложные процессы и преподношу вам в гармонии. Поэтому это очень быстро помогает. Но надо заниматься. Это надо в себе укрепить.
      Вы не представляете насколько быстро... На XXVI-й съезд (КПСС — прим. ред.) сотни писем было. Я не участвовал в этом процессе. Люди сами писали, что через два-три месяца "букеты" болячек проходят.
      А бросает заниматься человек, иногда и болячки начинают возвращаться. Вот так просто, потому что человеческое сообщество больное. Потому что мы, общаясь, частенько передаем болячки друг другу. Нужно человечеству это знать! Но особенно требовать, чтобы тот, кто выступает с экрана, или со сцены, в первую очередь должен нести психотерапевтический эффект. Иначе он не нужен. Я правильно сказал? А почему никто не хлопает? (Смеется. Аплодисменты.) Я потом покажу, что делает Чумак, что делает Кашпировский. Вы увидите, что это совершенно разные состояния. А сейчас я предлагаю послушать Елену Анатольевну Каткову. Пожалуйста.
      Е.А.Каткова: Алексей Васильевич привел мрачную статистику в начале беседы. Это по ленинградской программе совсем недавно было, что 5% детей в Ленинграде можно признать здоровыми. Думающий и размышляющий человек поймет, что статистика — вещь упрямая, и что за этой цифрой стоят какие-то очень серьезные процессы, происходящие с человеком и с человечеством, с генофондом человека. Этот жуткий процесс есть картина нашего общего здоровья. Если уж детей здоровых столько, то представьте, что будет, когда они вырастут. Кого они родят? Ясно, что в детстве мы более здоровы. Всем понятно, что эта проблема есть. Самые крупные умы думают над нею. Действительно, и состояние окружающей среды, и очень плохое питание, и социальная напряженность, все понятно — все это влияет.
      Но Алексей Васильевич говорил, что накоплены ядерные арсеналы, разрушена экология. Это — те состояния, те наши процессы, которые имеют воплощение в материальном мире. Мы сначала должны так думать, потом делать. И потом получаем обратный эффект от того, что мы думали и как мы себя чувствовали. Очень ярко в связи с этими вопросами вредного мутагенного влияния внешней среды на женщину и ребенка встает вопрос собственного мутагенного состояния женщины.
      Кто-нибудь читал Аршавского Илью Аркадьевича? Он создал науку "Возрастная физиология". Он, крупнейший ученый, классик при жизни, стал задумываться над тем, как идут женские процессы, как чувствует себя женщина. Он нашел, что духовное состояние беременной определяет здоровье будущего ребенка и обозначил это состояние — "доминанта беременности". Его учитель Ухтомский вывел само понятие доминанты, как основного фона поведения человека. "Доминанта есть все, и логика ее слуга", — пишет Ухтомский. Так и Аршавский заметил, что в поведении каждого человека есть определенные доминанты: доминанта рабочей деятельности, доминанта отдыха, пищевая доминанта.
      Очень простые в общем-то вещи. Но Аршавский выделил именно специфическое духовное состояние беременности женщины, которое, согласно его десятилетним наблюдениям, является решающим фактором, определяющим здоровье ребенка. Женщина, находящаяся в самых благоприятных внешних условиях и не находящаяся в состоянии духовной доминанты беременности, скорее родит плохого ребенка, чем женщина в самых худших внешних условиях, но находящаяся в этом состоянии. В бытовом плане мы это давно уже знаем, но раньше никто не ставил акцент. Аршавский впервые поставил акцент на том, что только у женщины есть вот эти удивительные, неповторимые состояния, которые свойственны только ей и которые очень существенно влияют на ее здоровье и здоровье ее ребенка. Он еще говорил о родовой доминанте, о лактационной доминанте, о доминанте материнства.
      Тема эта очень обширная, в отличии от того, как этот вопрос подает сейчас телевидение. Была программа Чернышовой, главная мысль которой: "Давайте женщины плакать, говорить о том, как нам плохо, и пытаться у общества выбить и отвоевать какие-то социальные блага, чтобы нам стало лучше." Это как сейчас в искусстве. В результате человеку становится еще хуже. Потому что он поплакал вместе с Чернышовой, но при всем ее уме и достоинствах человек не приобрел того состояния, которое помогает ему жить.
      Какой разговор предлагаем мы? На основании большого исследовательского опыта, на основании многих лет работы по этой проблеме. Давайте на минуту отвлечемся от социальных проблем и попытаемся понять в себе то, что мы можем сами решить. Найти какие-то внутренние опоры в своих состояниях, которые будут помогать нам жить, несмотря ни на что. Поэтому разговор не касается политического плана, а только духовных состояний женщины.
      Мы говорили, что проводили творческий цикл в Черкассах. И там мы провели четыре беседы по часу только с одними женщинами, и этого, на самом деле, оказалось мало. Ведь когда сидят все вместе, и мужчины, и женщины, то женщины редко задают конкретные вопросы о личном. Когда же сидят одни женщины, то разговор получается очень долгим и продуктивным. Все-таки я постараюсь описать чисто конспективно, что же происходит с женщиной, какие внутренние духовные процессы помогают ей жить, а какие ее разрушают.
      Я думаю, вы не будете спорить, что современное состояние всех людей, и женщин, в том числе, можно назвать словом "самоутверждение". Самоутверждение через что-то. Через какое-то свое поведение мы утверждаемся. Я не говорю о том, что все срочно должны бросить какую-то общественную деятельность и заняться воспитанием детей. Речь идет не об этом. Речь о том, что состояние материнства есть состояние самопожертвования и самоотдачи. На самом деле, оно только единственно и является состоянием здоровья женщины.
      Как показывают психологические исследования, современная женщина, имеющая возможность сидеть с ребенком до какого-то времени, то есть заняться тем, о чем мы все мечтаем в этой суете жизни, очень часто не хочет этим заниматься.
      Вот депутат-женщина на Верховном Совете выступает и при этом, как умеет каждая женщина, пытается уязвить более изощренно, найти чьи-то недостатки. Мы, женщины, прекрасно владеем этим талантом и любому мужчине не уступим в этих способностях.
      Когда женщина пользуется именно этой своей возможностью, этой своей внутренней краской, что она в этот момент делает? Когда мы, ради того, чтобы хорошо выглядеть, ради того, чтобы самоутвердиться, начинаем бить другого человека через его недостатки. Если это делает актриса, если это делает женщина — депутат Верховного Совета — мы бессознательно перенимаем такой стиль поведения. Мы бессознательно тоже так себя ведем. И, таким образом, мы в течение всей своей жизни очень здорово научаемся этому процессу "самоутверждения во чтобы-то ни стало". Сначала — "я", "я — лучше всех". А потом все, что меня окружает, я буду рассматривать с позиции, насколько это выгодно меня оттеняет. Подчеркнуть мои достоинства, спрятать мои недостатки. И, наоборот: у того человека, который мне не нравится, очень талантливо найти и подчеркнуть его недостатки и сделать вид, что у него не существует достоинств.
      Такое поведение эгоистического самоутверждения "во чтобы-то ни стало" стало очень привычным. Возьмите эстрадное пение. Чем выше накал воздействия, тем лучше. Тем лучше это смотрится, тем скорее это продается. И если бы это были только моральные, этические вопросы, то чего же так долго рассуждать. А это вопрос здоровья человека и всего общества.
      Алексей Васильевич говорил, что жадность, страх, гнев — это состояния, в результате которых человек становится болен. Это тысячелетиями известно в человеческой культуре. Если женщина начинает жить только процессом самоутверждения... Дело не в том, что надо выкинуть вообще этот процесс самоутверждения — ради Бога, где надо, пожалуйста, самоутверждайтесь. Но какова пропорция самоутверждения и самоотдачи? Ведь простые жизненные процессы: любовь, материнство, кормление, доминанта беременности не требуют самоутверждения. Перед кем самоутверждаться? Перед будущим ребенком? Перед своим мужем, который давно ваш? Можно какое-то время самоутверждаться. А простой жизненный процесс, само течение жизни, требует других мироощущений — созидательных.
      Женщина особенно красива, когда хочет нравиться. Когда она хочет, чтобы ее деятельность нравилась. Сделать так, чтобы это было красиво, чтобы это было хорошо, чтобы это принесло какую-то пользу людям и ее детям в будущем. В абсолютно любой деятельности. Будь это телевизионная передача или профессиональная, материальная деятельность. Если женщина от этого идет — это ее нормальный жизненный, спокойный процесс, в котором она остается здоровой, и в котором она может сосредоточиться на том, как ей формировать и как воспитывать ребенка.
      Есть современная статистика — 15 минут в день женщина уделяет ребенку. Но главное — в каком состоянии мы эти 15 минут уделяем воспитанию ребенка? Может быть, лучше бы бедный ребенок нас не видел. Потому что атмосфера самоутверждения стала настолько всеобщей, что очень часто мы начинаем своего ребенка эмоционально бить за его недостатки, хотя очень хотим, чтобы он был хорошим.
      Одно дело — бескорыстное отношение к ребенку, стремление что-нибудь в него вложить, чтобы он был красивым и умным. Женщина может по-разному себя вести, но всегда хочет, чтобы ее ребенок был хорошим. Поведение — это одно, это ее личная жизнь, ее право как женщины, но при этом ни одна женщина не хочет родить урода.
      Вопрос вот в чем. Аршавский вывел, что отсутствие доминанты беременности, то есть отсутствие созидательного процесса, может привести женщину к тому, что она своим внутренним состоянием может сформировать урода.
      Когда представители старшего поколения видят на сцене эстрадную певицу, то обычно предполагают, что все это несерьезно, все это внешнее, вся эта сексуальная бравада, эти накалы, ужимки и прыжки. Что есть более серьезные, более глубокие вещи, которыми эти люди старшего поколения жили.
      Хорошо, люди старшего поколения могут такими глазами посмотреть на это. А молодежь? Почему говорят: молодежь не верит в любовь? Она этого не видит: ни в кино, ни на сцене, ни в жизни. Молодой человек растет с потребительской наклонностью в жизни. Молодые начинают дружить друг с другом из состояния престижа, из-за того, как человек одевается, что он имеет. Ведь это очень часто сейчас. Откуда они это взяли? Со сцены.
      Дело в том, что если человек познал другие, глубокие и серьезные чувства, то он сможет оценить наносное: "Это — неважно, это пройдет." А если ребенок с детства другого не видел, то он только такую схему и манеру поведения знает. Он только так себя и может вести.
      Я попыталась лишь очертить проблему. Проблему здоровья и будущего детей. Даже с более эгоистической точки зрения — это не только проблема детей, но и проблема здоровья женщины. Не только здоровья физиологического, но и здоровья чисто женского начала.
      Обратили ли вы внимание на начавшиеся передачи по сексологии? Наверное, обратили. Там промелькнула интересная статистика. Оказывается, женщина во Франции, которая с головы до ног сексуально образована, очень много чего имеет и может себе позволить, на самом деле не чувствует себя более удовлетворенной, чем советская женщина, которая не имеет ничего и, как констатирует сексология, абсолютно не образована сексуально.
      Значит, есть более важные вещи, чем внешняя техническая образованность по этим вопросам, или внешнее благополучие, или возможность что-либо иметь.
      Почему мы глубоко уверены, что открытие Алексея Васильевича совершенно новые возможности человеку дает? Все те вещи, о которых я говорю, на самом деле женщина может очень глубоко понять в себе. И очень просто, потому что со всеми нами все это происходит. Женщина может при помощи того же театра "Здоровья", только женского, получить те состояния, в которых она будет и здоровой, и красивой, и может родить и воспитать хорошего ребенка. (Аплодисменты.)
      А.В.Бояршинов: Правильно! Правильно! Я хотел бы вот что еще раз напомнить. Добро и зло. Созидательное и защитное. Отрицательное и положительное. Все знают... Ведь если искусство вышло из религии, то искусство нам должно показывать, какие мироощущения человек получает и в жизни, и от телевидения, и от театра, от композитора, от писателя. Какие?
      Обязательно человек получает какой-то заряд, раз он прочитал, посмотрел — и сопережил. Какой? Вот впервые человечество должно серьезно задуматься и начать над этим работать.
      Сейчас я бы попросил вас задавать вопросы. Мы расскажем, как видим эту проблему.
      Каждый взрослый человек по своему мироощущению к каким-то выводам пришел. Как-то он живет на белом свете. Что-то он в себе утвердил. Обязательно каждый из вас что-то знает. А как же иначе жить? Без собственного самоутверждения и здоровья просто невозможно жить. Где-то вы что-то познали, что-то сами в себе культивируете. Задавайте вопросы! Мы ответим, как смотрим на эти проблемы.
      Голос из зала: Алексей Васильевич, можете ли вы в данный момент снять острую боль у другого человека.
      А.В.Бояршинов: Да, пожалуйста. После выступления подойдите ко мне. Не стесняйтесь. Самое главное, чтобы вы, не стесняясь, сопережили то, что я вам передам голосом.
      Я сам прошел через боль. У меня очень тяжкая жизнь была. Но что ж делать, живу еще. С 1942 года четырнадцать осколков вот здесь под левой лопаткой. Но раз я прошел через боль, то знаю, где аккумулируется у меня боль, знаю, как у себя снимать, знаю, как со мной это происходит. Когда-нибудь, то что я делаю, возьмут врачи. В меру своего таланта и призвания каждый врач сможет это делать. Только надо научиться в себе находить и передавать пациенту. Так что многое из того, что я делаю, врачи смогут через год лучше меня делать. Я — не панацея. Только вот научиться голосом передавать, ставя в себе акценты на очень сложных процессах — это без меня трудно. А когда человек научится, тогда...
      Голос из зала: Вы можете вылечить девушку от несчастной любви?
      А.В.Бояршинов: Очень просто и очень трудно. Эта проблема сейчас не одной девушки, а очень многих девушек. Миллионов девушек, я бы сказал.
      Е.А.Каткова: Особенно, когда влюбляются в Валерия Леонтьева. Возможно, это не тот случай. Хотя тоже очень серьезный.
      А.В.Бояршинов: Советы здесь трудно давать. Но если говорить так, грубо... В каждом человеке, я вам напоминаю, тысячи, десятки тысяч защитных мироощущений. Так как ребенок раскрыт, в нем заложена созидательная сторона — тоже мироощущения. Десятки тысяч — сейчас их меньше. Человек все время их теряет, эти мироощущения.
      Защитник — это не человек. Он, в крайнем случае, может защищать нравственное начало. Но защищать! Здесь идет бескомпромиссное, вложенное в каждого. Вот в этом беда, товарищи, огромная. Мы всегда в нашей стране готовили защитников. Кто готовил осознанно созидателей? Кто знает из вас? Кто готовил? Мы всегда готовили защитников.
      Вы представляете, как серьезно то, что мы делаем? Мы помогаем людям поставить в себе акцент, каждому человеку напомнить, что у него и то, и другое есть. И тем, и другим человек начнет осознанно пользоваться. Вот в этом прелесть.
      Поэтому девушке я могу напомнить ее мечту. Сравнить ее мечту. У каждой девушки есть мечта по большому счету. Так она готовит образ, который, в конце концов, передает будущему ребенку. Оказывается, это вложено в женщину.
      Но беда, что это чувство теряется, образ генетический размывается. Не только наркомания, не только пьянство ведут к рождению больных детей. Самое основное — размывается генетический образ того, что тысячелетиями было вложено в женщину. Да и в нас, мужчинах, то же самое. Вот как серьезно.
      Поэтому напомнить и сравнить того товарища, разобрать по частям: а что лучше, а что хуже. Это очень здорово помогает. А другая возможность — непосредственно помочь. Вы удовлетворены?
      Е.А.Каткова: Я очень коротко попробую этот вопрос прояснить, что Алексей Васильевич говорил, скажем так: перевести на русский язык.
      Мы свое стремление к красоте, к любви накапливаем. Есть определенный этап в нашей жизни, когда мы это перекладываем в конкретного человека, и говорим что он — идеал. Это такой этап. Но на этом процесс дальнейшего отбора уникальных красивых качеств не кончается. Несчастная любовь — это зацикленность на конкретном человеке. Но стоит женщине напомнить то высокое состояние, которое она раньше накапливала до того, как перенесла на определенного человека, она может из зацикленного состояния выйти. Оно перестанет быть для нее тягостным. Она будет просто продолжать свой процесс отбора и перестанет быть на этом человеке сосредоточенной. Так понятней?
      Голос из зала: Сейчас в Москве растет преступность и насилие. Есть ли связь с современной эстрадой, кино, состоянием женщины?
      А.В.Бояршинов: И самая серьезная. Потому что агрессивное защитное мироощущение нам иногда нравится. Потому что в нас заложено состояние восприятия более сильного мироощущения защитного. Оно превращается в агрессивное начало, и человек любую информацию начинает передавать с агрессивным мироощущением. Мы слушаем информацию в пол-уха, а самое главное в нас летит, когда мы сопереживаем это агрессивное мироощущение. Вот так бы я ответил.
      Голос из зала: Считают ли сейчас врачи Вас здоровым? Ведь была фраза такая, что нужно почувствовать себя здоровым, хотя вы и нездоровы. Врачи считают, что боль является фактором борьбы человека. Вы говорите, что нужно подавлять боль. Так мы поняли Вас.
      А.В.Бояршинов: Тогда мне придется разъяснить. Боль — это нормальное состояние, которое дает человеку возможность почувствовать, что у него что-то неисправное. Но остаточную боль снимать надо. Понятно?
      Голос из зала: Что значит "остаточную"?
      А.В.Бояршинов: Вы — врач? Голос из зала: Да.
      А.В.Бояршинов: Тем более. Разве я должен вам что-то объяснять.
      Голос из зала: Странно. Боль есть боль.
      А.В.Бояршинов: Тогда я вам объясню, как я это понимаю. Когда у человека очень часто возникают болевые ощущения. Сам процесс вроде бы прошел, потому что организм передал какое-то состояние "помочь". А вот этот сигнал, который у нас остается, продолжает действовать. Я частенько остаточную боль снимаю.
      Голос из зала: Понятно.
      А.В.Бояршинов: Когда остаточную боль, то можно. А боль — это нормальное состояние. Я помогаю человеку методом большого искусства. Лечить же должны врачи.
      Е.А.Каткова: Мы знаем феномен смехотерапии. Норман Казинс, известный американский писатель, "крутил" себе на потолке кинокомедии. Он говорил: "Двадцать минут гомерического хохота дают мне два часа спокойного сна." Известнейший, популярнейший сейчас в Америке человек, общественный деятель. Что это такое? Что произошло? Шанс на выздоровление у него был один к пяти сотням.
      Несколько сотен случаев самоизлечения от рака зафиксировано в Америке. Что происходило с этими людьми? Люди получили наследство, влюбились, резко поменялись обстоятельства жизни — то есть произошел резкий сдвиг эмоционального фона в положительную сторону. Человек стал себя эмоционально, духовно чувствовать по-другому. Алексей Васильевич до человека не дотрагивается, он просто обеспечивает ему резкую смену эмоционального фона в положительную сторону. Остальное проходит само собой.
      Голос из зала: Вы говорили об одиночестве человека в современном мире. Как вы видите разрешение этой проблемы?
      А.В.Бояршинов: Одиночество человека... Человек страшно одинок. Я с этого сразу начал. Почему? Сама структура мироощущения защитного в мирное время обязательно ведет к разъединению людей. Мы объединяемся все вместе только для защиты от общего врага. Для защиты Родины, для защиты своего положения, для защиты своих потребительских возможностей.
      А сама структура созидания, добра... Мы можем этому только следовать. Мы не объединяемся для созидания. Добро, откровение, доверие — для этого мы не объединяемся, мы этому можем только следовать. Так устроен человек.
      И пока мы не научимся сопереживать тому, что нам необходимо, зная осознанно чему сопереживаем, пока мы не будем ставить акцент в себе на очень сложных процессах, мы не будем здоровыми. Вот — будущее. Вас устраивает мой ответ?
      Голос из зала: Вы показали с эстрады негативные состояния: страх и прочее. А как выходить из них? Как находить душевный комфорт?
      А.В.Бояршинов: Слава Богу, в нас есть еще созидательное начало. Я ведь только помогаю человеку поставить акцент. Если бы у человека этого не было, я не мог бы помочь. Я помогаю поставить акцент, и что самое главное — закрепить самому это состояние. Новое, очень сложное, положительное. Поэтому это и быстро помогает.
      Голос из зала: Где можно пройти курс ваших занятий? Вы же сейчас не можете на пальцах все объяснить.
      А.В.Бояршинов: Это очень быстро можно. По телевидению можно очень быстро научиться заниматься и быть здоровым.
      Голос из зала: А вы сейчас не могли бы провести сеанс небольшой?
      А.В.Бояршинов: Как говорил Кашпировский: "Я уже давно начал". Да. Ведь говорил вам: "Настраивайтесь на мой голос!" А что самое главное? Информация? Самое главное — человек, который передает мироощущение. Вот что самое главное. Какой ты сам, человек. Что ты передаешь. Мы должны этому научиться. Потому что мы все друг на друга воздействуем. А вот зачем и как? Только осознанное сопереживание. Да не я один должен над этим работать. Все врачи это должны взять себе. Вот так серьезно, товарищи.
      Голос из зала: Как поставить голос вокальный или речевой? Просим вас продемонстрировать упражнения.
      Е.А.Каткова: Вы все их видели. Только вы не знали, что это упражнения, которые ставят голос.
      Голос из зала: Что происходит с человеком, который прошел цикл из шести занятий?
      Е.А.Каткова: Человек начинает совершенно иначе говорить. У него совершенно иная позиция голоса. Каждый человек, даже которому не нужен профессиональный голос, автоматически в результате цикла из шести занятий приобретает правильную постановку голоса. Если человеку голос профессионально нужен — то же самое, но более тонкий акцент на тех же упражнениях, которые были.
      Алексей Васильевич пользуется состоянием зевка. Вокальная итальянская школа стоит на состоянии зевка. Нет состояния зевка — не будет голоса. Состояние силы и нежности, состояния ощущения высокой ноты в голове, это же было все на пленке. Это состояния, которые налаживают голос.
      Алексей Васильевич ставит профессиональный певческий голос человеку с улицы в течение месяца ежедневных занятий. Как он это делает? Если у педагога один певческий угол, а у ученика другой, то друг друга им понять крайне сложно. Люди находят друг друга через ощущения. Алексей Васильевич ставит голос именно через точные упражнения, которые подходят всем. Так что это возможно.
      А.В.Бояршинов: Смотрите на меня, пожалуйста. Я могу добавлять голосом. Могу не добавлять. Серьезней, серьезней! Воспринимайте... (Показывает состояние Чумака.) Спасибо. (Аплодисменты.)
      Что я имел в виду? Я взял очень добрую и очень высокую позицию натренированности. Если вы в это время настраиваетесь, верите, то и получаете ее. Если человек не верит, то это невозможно. Он будет в скепсисе сидеть — "ну давай, давай" — и ничего не получит. Но доброму человеку мы всегда стараемся верить. А кому тогда верить, если он не добрый? Вы может быть, подскажете? Я не знаю. Я люблю добрых людей, верю им.
      Я показал немножко. Это я просто передал более высокую натренированность. Обязательно вам станет лучше. Что такое делает Кашпировский? Дает установки. Я вам показываю. Вот: "Будьте добры, добры, добры." А если вам скажут: "Будьте жадны." Значит, Кашпировский это не передает. Да? А как передать доброе? А что у него передает это и почему? Большая натренированность? Сострадание у Кашпировского. Смотрите! Сострадание....
      Ведь сострадание в каждого человека заложено. Женщина столько спасла раненых своим состраданием в войну. Потому что когда она сострадает — она наша мать, она нас формирует. Наша мать-женщина нас формирует. Когда она сострадает, то передает это. Врачи должны это уметь делать, тогда так здорово начнут помогать... Ну, хорошо. Я вам покажу, как делает Кашпировский.
      Голос из зала: Не надо. Но если это не сложно, не трудно, то — пожалуйста.
      А.В.Бояршинов: Мне нужно найти это состояние. Если бы каждый имел это состояние — это глупость. Мне надо перестроиться. Потому что Кашпировский — это не Чумак. Вот я вышел, специально настроился на Чумака, показал вам. Обязательно это вам поможет, если вы на меня настроитесь. Если я покажу, что делает Кашпировский — я должен на сострадание настроиться. Мне нужно, извините, над этим поработать.
      Некоторые хотят, но некоторые не хотят. Тогда голосовать будем, как в Верховном Совете. Пожалуйста, кто за то, чтобы я показал? Так что? Показывать Кашпировского, или вопросы?
      Голос из зала: Зачем нам Кашпировский?
      А.В.Бояршинов: Вот именно. Голос из зала: Как снять нервное возбуждение, научиться легче засыпать, улучшить настроение? Покажите некоторые упражнения. Как снимать отрицательные эмоции? Как выходить из них?
      А.В.Бояршинов: Вот — хороший вопрос. Смотрите! Если я буду говорить: "Мироощущение сна." Нужно оно нам? — Нужно. Можно поставить акцент на "мироощущении перед сном"? Можно.
      А можно на "мироощущении перед едой" акцент поставить? Вот этот очень сложный процесс? — Можно.
      А можно мироощущение рабочее в человеке найти? — Можно.
      А можно поставить акцент на мироощущениях общения? — Можно.
      А можно поставить акцент на мироощущениях чувственных процессов? — Можно. Нужно! И нужно уже показывать "как".
      Если я вам скажу (здесь все-таки взрослые люди сидят): "мироощущение желания в туалет." Сначала должен человек получить импульс, потом мироощущения идут. Человек включается в другие параметры. Но кто придумает, что это состояние нужно тренировать? Также, извините, это серьезно — сексуальное состояние нельзя тренировать. Пользоваться намного лучше — нужно.
      И поэтому я еще раз говорю, что надо показывать, как этим большим чувством, которое нам необходимо, пользоваться. Отдельно его тренировать нельзя. Это беда сегодняшней молодежи, страшная беда. А если это иногда происходит, тогда все нормально. Человек здоров. Вот так серьезно, дорогие товарищи. Очень серьезно.
      Голос из зала: Покажите упражнение "зевок", "аппетит". Надо ли их делать на самом деле или мысленно?
      А.В.Бояршинов: Товарищи дорогие, каждый из вас знает, что такое "аппетит", что такое "зевок". Но... по-разному. Вот академик Анохин. Слышали про такого? Есть у нас институт Анохина. Его работа заключается вот в чем. Если ты себя хорошо чувствуешь и начинаешь зевать — ты увеличиваешь хорошее состояние. Если ты себя плохо чувствуешь и начинаешь зевать — ты увеличиваешь плохое состояние. Вот какую закономерность, оказывается, Анохин вывел.
      Японцы над зевком работали тридцать лет. Зачем тридцать лет работать над зевком только? Оказывается, зевок имеет много разных позиций.
      А вот какой зевок я даю? Я же его в контексте даю. При помощи зевка я помогаю человеку что-то увеличить хорошее, а не плохое. А как это сделать? Было бы просто, если бы каждый человек мог. Именно в сравнении, когда я показываю, можно быстро научиться. Другого способа пока я не знаю.
      Голос из зала: Сформулируйте, что такое "искусство" и как его отличить от "неискусства"? Как вы для себя это решили?
      А.В.Бояршинов: Хорошо! Формулу искусства какую я вывел? Кто вспомнит?
      А.А.Горнаев: "Искусство — это не отражение действительности, не борьба характеров. Искусство через сопереживание, а в будущем, через осознанное сопереживание поднимает человека на более высокую позицию духовного и физического здоровья." А вот определение антиискусства: "Антиискусство — это отражение действительности во имя каких-то целей вопреки духовному и физическому здоровью человека."
      А.В.Бояршинов: Я, по-моему, говорил конкретней: "Вопреки воздействию." Вот что такое искусство. Вопреки воздействию на человека помогает сопереживать более высокую духовную и здоровую позицию. Смотрите: вопреки воздействию. Главное — передать более высокую духовную позицию человека здорового. Вот что такое искусство по моему определению.
      Голос из зала: Не является ли Ваша уникальность недостатком такого метода, если без Вашей помощи и регулярной тренировки происходит регресс.
      А.В.Бояршинов: Я еще раз напоминаю, что этим заниматься не я один должен, а каждый человек. Есть люди типа Кашпировского, Чумака. Есть врачи, педагоги. Что они несут? Они несут более высокую натренированность. Только вот то, что мы делаем, помогает поставить акцент, осознать и, значит, понять. Ведь прелесть в том, что осознанное сопереживание поставит на этом акцент. Есть люди, слава Богу, и во всем мире, которые что-то больше несут, чем другие.
      Голос из зала: Есть ли другие Ваши ученики, обладающие такими качествами?
      А.В.Бояршинов: Есть ли у меня ученики? Все ученики умеют это делать в какой-то степени. Скажите, когда я последний раз занимался с вами?
      Е.А.Каткова: Очень давно. Сейчас большая редкость эти занятия.
      Голос из зала: Объясните, почему?
      Е.А.Каткова: Алексей Васильевич раз или два в год проводит такие циклы. Сейчас он проводит официальные эксперименты. Но дело в том, что при нажатии кнопки на телевизоре это может стать достоянием каждого. Это же очень просто сделать.
      Понимаете, здесь в зале специфика подачи несколько непривычная, и это некоторых отталкивает и мешает воспринять натренированность. В чем особенная прелесть и доступность для всех телевизионного варианта? Алексей Васильевич подготовит такую программу, где не только будет вести Гимнастику, но и будет читать стихи, исполнять вокальные произведения, включит других актеров… То есть он использует те привычные пути искусства, которые мы каждый день видим. Это настолько нам привычно внешне, что человек даже не задумывается над тем, что ему это здорово помогает для здоровья. Над Фернанделем все смеются. А кто знает, от скольких болячек человек вылечился, когда смеялся над кинокомедией? Ведь никто над этим не думает. Алексей Васильевич это делает осознанно.
      А.В.Бояршинов: Да. Моим ученикам не приходится еще над этим работать. Нужно вместе со мной работать. Они работают все в разных местах пока что. Уже год как создана лаборатория. Я маленький статус получил.
      А сколько впустую денег тратится у нас? Вы ведь должны понимать, что такое наука. Чужие мысли, чужие выводы, чужие идеи воруют. Что это за наука у нас? И раз можно было писать за другого и книги, и доклады... Ведь вот что идет у нас. Зачем же Алексей Васильевич нужен, когда они могут мои мысли, мои выводы взять и работать без меня. А вот, к сожалению, натренированность они не могут передать. Надо ее иметь. Вот такая простая зависимость. А иначе вы бы давно это имели дома.
      О! Господи! Насколько это давно. На XXVI съезд сотни писем было. И вы напишите, несмотря на то, что телевидение пришло меня снимать. Напишите: "Были. Хотим проверить." Есть люди, которые проверили это. Я все-таки годами иногда занимался. Это очень тяжкий труд. Я очень устаю, но вы прекрасно после этого себя чувствуете. А потом — мне уже много лет.
      С.Я.Рахманов: Нам приходится часто общаться с разными людьми. Иногда создается такая иллюзия, что Гимнастика Алексея Васильевича — это есть семь состояний, которые он использует. Это не так, потому что эти семь состояний есть семь нот положительной гаммы.
      Вот, например, семь нот на рояле. Каждая нота сама по себе звучит красиво, если нажать.. Но для того, чтобы сыграть шедевр, нужен Мастер. Также вот, эти семь состояний любой психотерапевт очень быстро освоит. Это очень удобная, и я не думаю, что единственно возможная комбинация. Есть же, допустим, десятинотные гаммы, пятинотные. Но пока более удачные я не знаю. Через эти каналы каждый будет передавать свои мироощущения, свои процессы, свою натренированность.
      Есть много людей, которые пытаются, или пытались скопировать работу Алексея Васильевича. И у них получается гораздо хуже. Потому что Алексей Васильевич катарсисные процессы отбирал в течение тридцати лет. Это огромная работа, искусство и спорт, да еще плюс талант и способности.
      Голос из зала: Что лаборатория сделала, чтобы это было на телевидении?
      А.В.Бояршинов: Сделали все что от нас зависит. Но, к сожалению...
      Голос из зала: Алексей Васильевич, есть ли публикации по Вашим исследованиям?
      А.В.Бояршинов: Тридцать уже публикаций о занятиях. Пять за рубежом. И — никак. Самая главная беда в том, что меня не превратили в "пупок". Если бы я был "пупок" — вы давно бы все имели. А каждый врач со мной сражается. А что? Да, она хочет тоже. Она что — не знает ничего? Знает. Она же работает. Она же помогает людям. Вот как просто и серьезно.
      Это только сейчас организована лаборатория, люди работают. Они все вам говорят, что это огромное открытие. Не я говорю — там говорят, тут говорят. А почему же не берут? Вот задумайтесь. Просто!
      Голос из зала: А когда будут группы у вас? Будете ли вы принимать?
      А.В.Бояршинов: Не знаю.
      Голос из зала: Алексей Васильевич, желаю Вам огромного успеха.
      А.В.Бояршинов: Вот спасибо!
      (Аплодисменты. А.В.Бояршинову дарят цветы.)
      А.В.Бояршинов: Как актеру мне доставалось подобное, но как работнику лаборатории, ее руководителю — это первые цветы.
      Голос из зала: А вот такая эмоция, как слезы? Это положительное сопереживание?
      А.В.Бояршинов: Очень много работ в науке о слезах. Слезы ведь выводят определенные гормоны, которые нам не нужны. Состояние поплакать от радости — это очень здорово! Вот видите, я переключил. Это очень сложный процесс в нас произошел. Я очень много сделал акцентов на этих процессах. Я их при помощи голоса передаю напрямую. Человек, сопереживая, моментально находит в себе. Но как это быстро можно наладить? Через периферийные области сознания, опосредованно, человек это делает, а вот напрямую пока никто не делает.
      Трудно в себе аккумулировать эти сложные процессы, поставить на них акценты и передавать голосом. Вот, кажется, просто — попробуй. Пробуют, а без меня не получается. Люди злятся, бьют, да как жестоко бьют, если бы вы знали: "Как это он и не умеет делать то, что умеет делать Алексей Васильевич!"
      Голос из зала: Алексей Васильевич, Вы нам исполните что-нибудь голосом, вокальную композицию.
      А.В.Бояршинов: О-о-о! Я думаю, что уже много времени.
      Голос из зала: Семь состояний.
      А.В.Бояршинов: Об этом очень много написано, и вы можете прочитать. Вам дадут литературу — там лучше все написано. Там хорошие журналисты, доктора наук писали что это такое.
      Голос из зала: А по поводу Сталина, Горбачева...
      А.В.Бояршинов: А причем здесь Горбачев?
      Голос из зала: Так в афише было написано.
      А.В.Бояршинов: Ну, придется объяснять, раз было написано. Как я это понимаю. Тут надо начинать не со Сталина. Тут надо начинать с Грозного, с Петра-I. Сталин потом. Сталин осознанно пришел к тому, что оппозиция выбивает состояние общности, разъединяет людей... То есть то, что у нас сейчас происходит. Вот Сталин это осознал. Он убрал оппозицию и начал искать внутреннего врага и внешнего. Люди могут объединяться для защиты через страх. Через страх человек должен быть чистым, добрым, бескомпромиссным. А вы не боитесь? Сталин осознанно это сделал. Он пришел к этому через историю. Да и Гитлер — то же самое.
      Я напомню. Может у вас память сработает, и вы увидите это в сравнении, как я вижу. Вот, например, Гитлер, когда он выступал — вы видите, какой он эмоциональный. Один журналист тогда в гитлерюнге был. Он рассказывает: после выступления Гитлера у всех было такое состояние, что сказал бы он нам разнести стену на стадионе — мы бы разнесли. Вот такое состояние передавал Гитлер. Вот это состояние объединения для защиты — вот что такое Гитлер.
      Но если сейчас посмотреть, сколько у нас маленьких гитлеров появилось. Вот эта рок-музыка... — это тоже маленькие гитлеры, это гитлеровская позиция. Она заражает, она объединяет. Начинают хлопать люди. Это сидит в нас, вот это защитное объединение.
      Вам понятно? Я объясняю, как я понимаю. Человечество не дошло до той позиции, когда люди будут созидательным мироощущениям следовать осознанно. Мы можем только сопереживать созидательным процессам, а не объединяться.
      А защитные процессы у нас сейчас все время находят подтверждение. И если нужно что-нибудь, мы объединяемся для защиты против кого-то. Сейчас это настолько далеко зашло... Мы против друг друга объединяемся с кем-то, чтобы кого-то подавить.
      И талантливый человек не нужен. Все у нас усредненное. Это я для вас напоминаю. Почему усредненное? Потому что человек талантливый с созидательной позицией вылезает из этой среды. Он не нужен. Беда страшная. Те средние, усредненные, они объединяются для защиты своего положения. Появился талантливый человек... Ему это усреднение не нужно. Непонятно я объясняю? Вот так серьезно. А мне ругать некого. Просто знаешь, что это так. И это очень непросто. Это в нашем бессознательном сидит.
      Мы всегда готовили только защитников. Весь мир готовит защитников. И наркомания, и проституция — все это следствие нагнетания агрессивного защитного мироощущения: "Лишь бы я!"
      А детям нужно другое. Но педагоги преподают административно-волевым, силовым методом: "Ты должен знать! Ты сделай! Ты выучи!". А ребенку нужно сопереживание. Если педагог не проживает предмет — ребенок его не усваивает. Он ту же позицию педагога усваивает. И это передается друг другу, от педагога к ребенку, от человека к человеку.
      Что такое осознанное сопереживание? Думайте, товарищи. Помогайте. Не мне. Мне не нужно уже ничего. Себе помогайте. Напишите и скажите о том, чему уже столько лет. Я просто пользуюсь случаем сказать, что это не мне, — это каждому из нас нужно. Нужно обязательно.
      Но все остаются на такой вот позиции, что через страх, через силу, через власть, каким-то путем. Если когда-то действовали и заставляли напрямую, то сейчас тайным путем. Все это в мире делается — не только в нашей стране. Это во всем мире. Мне ругать некого.
      Голос из зала: Оппозиция Горбачеву... Почему она так...
      А.В.Бояршинов: Но если говорить про Горбачева... Слава Богу, что он есть. Впервые человек своим состоянием помог другим найти в себе плюрализм. Вы видите, как его встречают на Западе. Слава Богу, в этом вопросе уже есть такой человек. И все мы где-то это чувствуем. За другие его позиции я говорить не буду, не хочу. Но все мы видим — он большое дело сделал. А вот почему дальше не идет? Отчего да почему? А кто хочет переходить на созидательную позицию? И Горбачев говорит, и Рыжков говорит, что мол, товарищи, переходите на созидательную позицию! А человек не знает в себе этой позиции! Ему надо помочь найти, тогда он будет сам ее сохранять. Вот как серьезно. И ругать, извините, мне некого.
      Голос из зала: Вы знаете, что сейчас в Закавказье, особенно в Баку, происходит. Я сам из Баку. Мы там в дружбе жили всегда. Всегда друг другу помогали. Взять хотя бы пять-шесть лет назад. И вдруг все поменялось. Вдруг стало так, что твой хороший друг стал твоим врагом. Ответьте на такой вопрос: "Почему все это произошло?"
      А.В.Бояршинов: Кажется телевидение из зала уже ушло. Я давно уже говорил, когда эти события только зарождались: дайте возможность! В основном это средства массовой информации. Они передают агрессивно-защитное мироощущение. Нельзя! Вот эта сама структура национализма: "мы лучше". Ведь как просто и серьезно. И все это не люди виноваты, а средства массовой информации. Такая у них позиция. Кто-то хочет, чтобы вот это было, а самое основное — взаимоотношения людей, их возможность спокойно жить, ушло бы на второй план.
      Что у нас вызывает зависть? У кого есть, у кого нет, у кого больше? У нас обязательно, если кто-то будет иметь больше... Эта структура, она бессознательна, и интересно вот что... Вы думаете, что это мужчина все сделал? В основном — это женщина. Когда у нее погибает близкий человек — а это иногда случается — она хочет всех своим состоянием разрушить. Вот в женщине сила. А потом уже передается мужчинам. Почему женщины всегда хотят, чтобы мужчины повиновались, чтобы сражались за нее? Это нормальное состояние. Где-то это меньше, где-то побольше. Но этот происходит процесс. И когда идет защитная реакция, ее частенько женщины передают, а не мужчины. Вот как сложно. А если бы было просто...
      Я предлагал что? Смотрите — для вас. Если передавать информацию от сострадания? Снял бы я напряжение? Еще как быстро. Взять тех женщин, которые несчастливы. С ними провести беседу. Поговорить с состраданием. Сразу климат бы изменился.
Аудиозапись. 1990 год